Родная деревня Гавриловка

Деревня Гавриловка - это целая жизнь. Туда меня отправляли в ссылку на все лето лет с пяти. Тогда, в детстве, мне казалось - это ужасно. Ужасно уехать от мамы и не видеть ее так долго. Это теперь я понимаю, что там было круто. И очень скучаю по тем временам.

Родня

Прадед Михаил Яковлевич

В доме, который построил мой прадед (или прапрадед), собиралась целая куча родни. Прабабушка Серафима - бабуся и прадед Михаил - дедуся, бабуля Вера и дедуля Коля - это старшинство и постоянные жители дома. Летние ссыльные - мы, дети. Лилька с Юлькой и мы со Светкой. Еще их родители, которые наезжали на майскую посадку картошки, выходные на полив и прополку и всякие такие дела. Все отпуска они тоже проводили в деревне. Сами же там и выросли, в этом же доме.

Дедуся был глуховат на старости лет. Очень любил котят. Смеялся, когда я боялась мимо печки ходить, мимо ее разверстого вулканического жерлова. Подманивал меня и смеялся.

Бабуся, прабабушка Сима, любила пугать мелкоту страшноватыми сказками - про привидения и ходячих мертвецов. У нее вообще был специфический юмор. Например, сидела у дома на лавочке с хворостиной, мы мимо нее бегали, она хворостиной нас гоняла. Смеялись до умопомрачения.

дедуся, мама, надя и бабаля костины со мной, бабуся, ленка и бабуля

Бабуля вела хозяйство. Пекла пироги, кокурки, петушков, делала запеканку, картовник и прочие вкусности.  Учила нас, девок, мыть пол вдоль половиц, а не поперек. А пол мы мыли в две тряпки: первая идет с мокрой тряпкой кверху попой и собирает всю грязь, вторая с полусухой и вытирает воду. Еще пол всего дома был разделен на зоны: передняя, кухня, коридор и крыльцо. Я любила крыльцо мыть - воду можно было сразу на улицу выливать. А в тряпках водились мокрицы, я их страх как боялась!

Бабуля

Бабуля выращивала цветы в огороде. У нее все прекрасно растет, а цветы особенно. У нее грядками росли крупные ромашки, розы, гладиолусы разноцветные. В пятницу вечером цветы срезались и ставились в широкие ведра в "велосипедную". А в субботу утром дед и бабуля ехали в город продавать цветы на рынке. Это было немножко вроде как стыдно. Но доходно.

Однажды мы со Светкой наворовали с поля кукурузных початок, и я отправилась с бабулей на рынок продавать эту кукурузу. У нас в Волжском все обожают вареную кукурузу, а в Нижнем нифига никто даже не знал, как ее варить. Однако ж я продала все початки. Сумму честно поделила пополам - мне и Светке. А сама тут же просадила весь заработок на лотерейные билеты. Так моя предпринимательская деятельность и закончилась.

Когда  цветочная экспедиция уезжала на промысел, мы с сестрами в тихомолку купались в нашей речке Вьюничке. Надо было внимательно караулить белую машину, и если она появлялась, быстро бежать в дом сушиться. Белых машин было много, бывали напрасные пожарные тревоги.

А однажды я в той речке чуть не утонула. Долго потом снилась зеленая вода и носки, носки, носки... мы белье полоскали, и я с мостков сверзилась в водичку, нахлебалась, испугалась. Вытащили, конечно, пишу же я эти строки.

папя, дядьлеша, дедуля и дедуся

А белую машину - шестерку - дед уже перед пенсией купил. Водил плохо, правил не знал, как бабуля говорит. На свое 60-летие поехал по грибы с друзьями, и в него въехал грузовик. Машина вдребезги, у кого ребра, у кого ушибы, а у деда царапина на лысине только! Машина восстановлению не подлежала, но доехала до дома сама. Вся покореженная. Сама видела.

Дедуля был заядлый рыбак и гриболов. Рыбу он солил в ящиках из-под посылок, развешивал в "велосипедной" под марлечкой. А однажды пчелы пожрали все спинки у нашей воблы.

Вобла была лакомством. Раздавалась бабулей по-справедливости. Мы все умели ее чистить: сначала посмакуешь плавнички, потом отрываешь голову, а потом уж чешую чистишь. Ели маленькими кусочками, чтоб подольше растянуть. Из лакомств были также сухие головки мака, тогда еще никто не знал, что из этого наркотики делают. А также Пепси-кола! Да, да, в нашу Гавриловку почему-то завозилась Пепси. Это было что-то. Пепси с черным вкусным мягким хлебом - мммм, до сих пор люблю. А чтобы надольше хватило, надо было пойти со своей невскрытой бутылочкой в "велосипедную" и там проделать в железной крышке гвоздем и молотком несколько дырочке, через которые и посасывать пепси-водичку. Вкусным считались также бутерброды с ягодами, посыпанными сахарным песочком.

ягоды

Каждое утро дедуля брал ковш и собирал своим внученькам ягоды на завтрак. Однажды он ушел в огород по ягоды, а мы со Светкой вышли на улицу, сели на лавочку, а она упала. Мы напугались, что нас заругают, поставили ее на место, побежали к бабуле на кухню. Приходит дед со своим ковшом, а мы сидим ниже травы, тише воды. Запомнилось вот: он к нам с добром, а мы ему лавочку сломали.

Дед гнал самогон. Говорят, хороший. А тепленькую водичку, образовывавшуюся в процессе, выставлял в ведрах и тазах в коридор. А мы ею на крыльце обливались, плескались, орали и хохотали! Круто было.

А еще вдруг всплыло. Лето, солнечный день, все в огороде или где-то там, а я сижу на кухне на лавочке и встать не могу. Как приморозило. А потом думаю, а что если бы я ходить не могла, вот было бы счастье побежать к двери, и каааак побегу!

Дядья мои Шура и Толик делали всю мужскую работу под грамотным руководством деда. Дед грядки делал чуть не по линейке. Все должно было быть очень четко.

Дядя Шура ходил и звенел. У него были такие сандалеты, которые брякали при ходьбе. Его можно было расслышать издалека. Идет и бренчит.

А Толик, мамин брат, завел в нашей семье выражение "купца резать". Мы однажды собирались купаться, зовем его, а он делает вид, что никак не расслышит, вместо "Идем купаться!", слышит "Идем купца резать".  До сих пор мы ходим в ванну этого купца резать.

Еще у мужиков в нашем гавриловском доме была проблема с носками. Носки всегда кто-то воровал. Все обвиняли всех и прятали эти носки в самых недоступных местах, забывали куда спрятали и опять обвиняли всех в воровстве носков. Ну у мужиков всегда с носками какие-то проблемы.

коза

У Лильки, моей троюродной сестры, были хомячки. Они жили в банке с опилками и воняли. Она выносила их на лужайку перед домом выгуливать. Еще Лилька научила меня одному непонятному выражению, которое я должна была пойти на остановку и сказать Славке-Сифону, тогдашнему культовому идолу и гитаристу. Выражение такое: "Не понял понта, чувак". Мы долго тренировали правильную интонацию с Лилькой. Но ходила ли я к Славке-сифону - не помню. Еще Лилька делала супер-начесы из волос и казалась ужасно взрослой. Лет на шесть она меня старше вроде.

Юлька, еще одна троюродная сестра, погодка Лильки, была в стократ добрее, но громче и озорнее. если Лилька шкодила изподтишка, то Юлька во всю свою девическую мощь! Помню, что Лильку было не допроситься покатать на раме велосипеда (а я долго не могла научиться ездить на велике). То руки рыбой воняют, то майка грязная, то из носа течет, то волосы растрепаны. Юлька же, брала меня катать постоянно, правда, не из доброты душевной, а как прикрытие. У нее была невзаимная и безответная любовь к одному пацану. Мы садились с ней на велик и колесили по деревне, чтобы его хоть издали увидеть. Она ехала и пела Наутилус "Я пытался уйти от любви..." задушевно так. Вообще Юлька чаще возилась с нами, с мелкотой - со Светкой и мной.Старшие сестры уходили по вечерам шляться с пацанами. А мы,младшие, выносили им в карманах рюмки и малосольные огурцы, которые всегда были в изобилии в кастрюле напротив кухни.

я со Светкой

Светка. Светка это мой друг и товарищ по всем шкодам и играм. Мы были очень близки в детстве. Всегда вместе, рядом. Скучаю по ней. Она живет в соседнем городе, но мы редко видимся.

Именно Светка научила меня кататься на велосипеде, хоть и младше меня на год. Маманя целый месяц гонялась за мной по двору, держа за багажник. А когда я приехала в деревню, Светка уже рассекает на новеньком синем велосипедике. Научила просто - садись и езжай. Я села и поехала, сразу упала, но потом опять поехала. Велики были в деревне не просто средство передвижения, а способ обрести невыразимую свободу, ветер и все дороги были наши.

Мы часто ездили в лес. Гавриловский лес сажала наша бабушка. Не весь, наверное, но по рассказам - весь. Все дороги в нашем лесу ведут мимо кладбища. Оно не страшное, знакомое, там светло, солнечно и много сосен. Про наш великий велосипедный поход я уже писала.

Была у нас со Светкой игра в Тотошку. Это такая собачка. Мы были Тотошкой по очереди, то она, то я. Тотошка бегал за палочкой, лаял, воплощал нашу мечту о собаке.

Велосипеды в велосипедной

Собака, впрочем, появилась. Но позже. Это была немецкая овчарка по кличке Бой. Жил он в велосипедной, выходил гулять только со взрослыми. Однажды я решилась с ним погулять. Дошла до пшеничного поля, по полю шла бабка, Бою бабку захотелось завалить и облаять, я проехала пузом на поводке за ним метров 20, выпустила поводок, Бой умчался доводить бабку до сердечного приступа, а я решила - будь, что будет! Вернулся, конечно, вроде без крови на морде. И то хорошо.

Коты в деревне жили всегда. Самый запомнившийся кот Пушок. Серый, облезлый, очень ласкучий. Его почти никто не гладил, такой он был завалящий. Но мышей ловил регулярно. Сначала приносил своему любимцу - прадеду Мише на подушку под утро, хвалился. А после смерти прадеда стал приносить на коврик к кухонной двери. Я их, дохлых этих мышей, жутко боялась.
К Светке приезжала ее мама - Таня. Таня всегда была жуткой аккуратисткой. До сих пор помню, как она расправляла складки юбки при широком поясе. Одну за другой. Бесконечно долго. Светка везучая, к ней мама приезжала каждые выходные. А я так скучала по своей маме, что Таня это, наверное, чувствовала и пыталась мне уделить столько же внимания, сколько и Светке. Это я сейчас понимаю. Потом у Светки родилась младшая сестренка - Ирка Горбуниха. Помню, как мы учили ее ходить и запускали друг к другу в запуски. А еще Таня говорила, что дети не врут, и мы спрашивали у мелкой приедет ли их папа Толик, он тогда дальнобойщиком вроде работал. Она отвечала да или нет. А может и ничего не отвечала, этого уж не помню.

наш дом в Гавриловке

На нашей улице Кооперативной в каждом доме жили дети. Нашего со Светкой или старшесестринского возраста. И в каждом доме, кроме нашего жили пацаны. И только в нашем жили мы, девки. Так что женихов хватало. Только в то время мне о любви как-то не думалось, а вот у Светки была тайная любовь. За передвижениями которой мы чутко следили. Он был старше и похож на Есенина. А сейчас пузатый и облысевший )))


Так я и летала на самолете каждое лето дважды, сначала туда, в Гавриловку, а потом обратно в Горький. И только в 11 лет, в 91-ом году переехала в Горький и перестала летать. Но об этом в следующий раз.