Родной город. Двор. Дом. Мама.

Наш двор

Наш двор в родном городе Волжском окружало три дома. 
Наш дом был одновременно № 19 в микрорайоне 16, и носил гордый номер 36 по улице Пионерской. (и тут эти пионеры!)


Папа еще мне в детстве сказку рассказывал, где плавал теплоход с трубами, и чтобы перебраться на другой берег, звери должны были сосчитать все трубы на трех палубах. Количество труб на первой палубе - было 16, как микрорайон, на второй - 19, как номер дома, а на третьей - 98, как номер квартиры. Ни разу не досчитали до конца. Уж на квартире то меня вырубало точно.


Батон и половинка черного

Наш дом и тот, что слева - до сих пор соединены аркой. В этой арке всегда дует ветер, туда можно сходить и обдуться. В этом левом доме находится магазин. В нем продавали хлеб, а возле него арбузы. Арбузы стоили 10 копеек за килограмм. Почему-то запомнилось.
Поскольку я в детстве была очень стеснительная и боялась разговаривать с незнакомыми людьми и даже продавцами, то выучивала что надо сказать в магазине - наизусть. Батон и половинку черного. Вот что мы всегда покупали.

В правом доме жили цыгане. Оседлые цыгане. Без лошадей и гитар.  Но мы с ними дружили. Волжский вообще такой многонациональный город.

Коньки

За правым домом была коробка. Зимой там заливался лед и все там катались. Я тоже каталась. Моими первыми коньками были коньки брата. Черные, без зубчиков, хоккейные. Мне их шнуровали всем миром туго-натуго. Потом я спускалась в них с третьего этажа, шла до коробки и каталась. Как каталась не помню, а помню, что лежала на льду и смотрела в черное небо с звездами.

В Волжском у меня не было шубы. Первую шубу мне купили в первую же зиму в Нижнем Новгороде. Тут есть зима. А Волжском есть "почти зима".
Но за лето в Нижнем Новгороде невозможно было переносить все мои волжские летние наряды. Такое у нас тут лето.

Качели

Однажды мы крутились на качелях с подружкой Цыпой. Вернее, собирались крутиться, она залезла, а я не успела, она закрутила, а я поехала коленками по земле, содрала все коленки, очень громко орала! Мама выбежала из подъезда, как вылетела, подхватила меня на руки. Все. Тут картинка заканчивается.

Я всегда боялась лазить по деревьям. А они, деревья, видимо, были очень удобные для лазанья, потому что все дети нашего двора на них лазили. А я так никогда и не залезла ни на одно дерево.

Во дворе у нас стояла такая железная штука с перекладинами и кругом. Однажды я лазила на ней и меня укусила собака. Допрыгнула что ли? не помню.

Играть в "кафельки" нужно так: кафельки выкладываются столбиком, все ребята отходят на 10 шагов, катят в кафельки мяч, они разбиваются, все разбегаются, кто разбил - за всеми бегает и кидает в них мячиком, а те, кто убегает, должны кафельки опять собрать.
Кафельки эти мы отковыривали от нашего же дома. Входы в подъезд у нас были выложены мелким белым кафелем. Он ценился очень! Цветного не было и в помине.


Заблудились, но потеряли

С этим кафелем есть и другая история. Однажды мы катались на великах по лесу в деревне. Трое на двух великах. Юлька везла меня на раме. Еще была Светка. Мы ездили, ездили, выехали на какую-то дорогу, поехали по ней, заблудились, в результате как-то вернулись в деревню, но часа через четыре. Выпили по ведру воды, наверное, жарко было очень. А по дороге мы нашли целую гору этих кафелек, набрали их в пакет, и я предвкушала, как вернусь домой богааачкой. А потом мы зарулили на какую-то свиноферму и там забыли этот пакетик. Возвращаться было уже очень далеко. Так я и не стала богачкой.

Арбуз в тазу

А иногда летом в жару, кто-нибудь из родителей моих подружек или моя мама нарезал арбуз или парочку арбузов, или даже дынь прямо в тазик и выносил к подъезду подкрепить своих и чужих чад. Когда я рассказывала это в Нижнем в 91 году, мне не верили. Потому что арбузы были в диковинку и покупали их четвертинками втридорога! А чтобы целый тазик и нахаляву... не верили.

А однажды мы с Цыпой ели из ведра раков. Полное ведро этих вареных раков. Ели пока руки-губы не заболели. До сих пор люблю.

Подружек было море. Все наши родители были примерно одного возраста, у них было по старшим детям - ровесникам брата и по младшим - мои ровесницы, в основном девчонки.
Только в нашем пятиэтажном подъезде жили: оксана, таня, таня, люся, валька, я, наташка - семеро мелких и еще гриша, наташка, серега, серега, виталик, брат витек, наташка - восемь старших. Ну понятно, гулять было весело.

КапЯр

А помню, в песочнице сидишь. Вечер. Теплынь. Гуляли до ночи, потому как днем жарко, а вечером ништяк. А на КапЯре (капустин яр - военная закрытая база) взрывают чего-то. И небо такое зеленое, потом желтое, оранжевое. Красиииво. А там испытания проводили.

Цыпа

А мою любимую подружку Цыпу все девчонки не любили. И обзывались на нее Цыпой. А я любила. Она, правда, потом зазналась. У меня вообще подружек с Волжского не сохранилось. Мы жили квартирами напротив. Возили друг к дружке через площадку кареты с пупсиками. Ее бабушка тетя Тоня мне и косички плела, и кормила, и присматривала, как родная. А когда на Цыпу все ополчились, я на ее сторону встала. И мы подслушивали с ее балкона, как девчонки у подъезда ее поносят. Было очень противно, жалко.

Облом

А однажды перед моим днем рождения мама сказала, что я могу пригласить только пятерых. И я выбирала приглашенных, угадывая, что мне могут подарить. Типа - от кого я лучший подарок получу. И колебалась между Валькой и Танькой. Выбрала Вальку, а она мне шоколадку подарила. А я тогда шоколад не любила. Только сосачки.

Первый компьютер

А в 90 году, когда мне было всего 10 лет, папаня подарил нам с Витьком компьютер. ZX Spectrum, который заводился с магнитофонных кассет! Вот ржака!  У бабули стоял Агат, на нем Зинка играла в тетрис. А у самого бати дома был компьютер, игры на который грузились с дискеты! И я однажды приходила к нему в гости и играла в Troniс.
Две коробки из под обуви с кассетами для Спектрума до недавнего времени хранила маманя в столе. Может выкинула уже. А может и нет. Та еще куркулька.

Камыши

А на шкафу у нас стояли камыши. Предмет моего вожделения. Очень мне их хотелось потрогать. А не давали. Как-то никого дома не было, я их взяла, а они распушились и полетели по всей квартире. Я испугалась и побежала на балкон их выбрасывать.

У подъезда сидела мама с соседками, когда они увидели, что я машу с балкона камышами, то заорали, потому что снизу сушилось белье (тогда еще руками стирали и я их понимаю). Я побежала выбрасывать на другую сторону в окно, а там сетка. Короче, металась по квартире с этими камышами, пока не прибежала маман и не напорола меня.

Это был второй и последний раз, когда меня мама порола. Первый не помню за что.У нас было не принято бить детей. Была традиция ставить меня (не знаю, как брата, он был уже сильно старше) в угол коридора около туалета. Там на полу была пролита зеленка, как сейчас помню. А линолеум был квадратиками.

Брат

Мой брат меня старше на 8,5 лет. День рожденье у него зачотное - 7 марта, как раз накануне нашего женского. Поэтому мы сначала Витечку поздравляем, потом он нас. Однажды принес на 8 марта маме целую кучу подснежников. Помню, как вывалил их на стол на кухне. А может привиделось.

Витек курил. Мама не знала. А я случайным совершенно образом нашла его заначку из блока сигарет. И настучала. Мама его наругала, а он меня тихо шепотом "сучкой" обозвал. Я была в шоке. Мне было лет 7, может, 8. Я тогда никогда еще мата не слышала. Самое сильное ругательство папы было "козел". Даже не так - "козюк". Во!

А однажды во дворе я гуляла, из правого дома вышел Генка Безручкин и говорит - пошли за мороженным сходим в Малыш (магазин так назывался). И то, что он заговорил, что позвал с собой (а далеко не разрешали одним ходить), что он мальчик - все это сыграло свою зловещую роль. Я сказала - щас, метнулась домой, открыла витькин стол, достала витькин кошелек и УКРАЛА у него 20 копеек. Мы сходили за мороженным и сожрали его. А вина за впервые в жизни украденные эти ужасные 20 копеек жгла меня раскаленным пламенем раскаянья многи годы. Уж я и признавалась Витьку сто раз. А до сих пор стыдно.

Как то у Витьки было День Рождения. Скорее всего - 16 лет. Мамы почему-то не было. Пришли его друзья, сели в зале за стол, празднуют. А меня шпыннюли. Или не позвали. И я сижу в маленькой комнате, нашей с витьком спальне, и плачу. Тихо. От обиды. Но впервые в жизни тихо. Чтобы праздник не испортить. А потом он меня нашел. И позвал. И мы ели картофельное пюре, что было жутким деликатесом, потому что в моем родном городе Волжском не растет картофель.

Мама.

Маму люблю очень. У меня лучшая мама на свете.
Мама приходила с работы и всегда приносила мне либо яблочко, либо конфетку. И говорила при этом, что мол шла-шла, встретила Белочку, она просила тебе передать. Или Лисичку.

Долго клала мне под подушку конфетку, когда работала в 3 смену. Возвращалась и клала незаметно. А я до сих пор люблю спать, чтобы рука была под подушкой. Чтобы сразу нащупать, когда появится конфетка.

Мама рассказывала мне на ночь сказку. Всегда разную Про Вареньку. Ни одной сказки не запомнила. А любила я историю про то, как мама чуть не утонула. История такая: гуляла мама в деревне напротив дома. Там у нас озеро - Бакалда называется. И ступила мама на лед, и провалилась! А шла мимо старушка и спасла маму. И привела ее домой. Мама думала, что ее ругать будут, а ее на печку сушиться положили. И не ругали. Меня очень пугало то, что мама могла утонуть. И конец у истории замечательный.

Мама мне почти всегда заплетала четыре косички корзиночкой. Они так дольше не расплетались. А мама работала все время в разные смены и плести каждый день не могла. Иногда косички плел мне брат. Это было ужасно.

Мама всегда любила грызть семечки. Тогда она садилась за кухонный стол и грызла. Целую гору шкурок перед собой нагрызала. У меня никогда такая гора не получалась. И к пенсии, скажу я вам, она так наблатыкалась эти семечки грызть, что все равно быстрей меня грызет.
Рассказывала, что у бабушки Сони была такая традиция. Они нажаривали семечек и всей семьей садились грызть. И грызли специально на пол. Почему-то так было зачетнее. А потом убирались.


Мама меня несла на руках в садик и громко дышала. Потому что торопилась и бежала. У них на заводе была проходная, и нельзя было опаздывать. А когда отдавала меня в группу, я всегда бежала к окну посмотреть, как она уходит, и ревела подолгу. А она стояла внизу у входа в детсад и переживала.

Моя мама была всегда и будет всегда..

Читать про мое детство дальше 
и еще дальше про деревенское детство в Гавриловке