Черногория

Давным-давно со мной приключилось чудо. Это было самое настоящее чудо. Я желаю тебе и всем встретиться в жизни с настоящим чудом. С чудесным приключением. Легким и красивым. Это было путешествие в Черногорию. В далеком-предалеком 2005 году. Когда еще никто и слыхом не слыхивал ни про какое Монтенегро. Самое лучшее, спокойное, захватывающее и счастливое путешествие в моей жизни.

 Тогда я только что поменяла работу. Позвонил Лаврищев, сказал, что он едет в Черногорию от Нижегородского центра добровольцев, что два его друга отказались, есть маза почти нахаляву 250 бакинских на 10 дней в арткамп (art camp).
- Едешь?
- Еду.
С трепетом сообщаю шефу, что валю в отпуск, не отработав даже двух недель на новом месте. Ставлю в известность. Он отпускает. И это только первое чудо из чудес.

на снегу и жарко

Лавр совершенно не знает языка. Никакого. Я еду в качестве переводчика. Умудряюсь болтать на английском, который учила только в школе. А чертова француженка Магали отказывается со мной говорить на французском, потому что видите ли ей хочется потренироваться на английском. Мелкая зараза. Лавр учит ее не макать мякишем в общую тарелку с салатом, и у него никак не получается рассказать почему это неприлично.
   
Летим мы туда и обратно на самолете. В Московский аэропорт и туда и обратно нас довозит батюшка Дмитрий, лаврищевский друг и отличный художник, отец 4 детей (или пятерых).

Обратно, не доезжая километров 20 до города они ложатся спать прямо в машине. Очень уставшие. А я караулю. И слушаю, как они храпят.

с мишкой в будве

В самолете с нами летит Мишка. Он засыпает, как только садится в кресло самолета. Когда заводят двигатели, чтобы взлетать, он просыпается и спрашивает - прилетели ли мы ))) потом засыпает снова, пропускает кормилово самолетное, будем его уже по прибытии, очень голодного. Узнаем, что звать его Мишка. Живет он в Боснии с братом. Родом из Воронежа. А сам возвращается с Кубы, где хотел фиктивно женится, но ничего не вышло. Уфф.

Елки и там растут

Мишка наш ангел-хранитель. Благодаря ему мы едем в Будву к его знакомым профессорам, которые говорят на русском. У них нахаляву кидаем вещи и купаемся весь день. А потом он нас сажает на правильный автобус, а профессор подвозит нас до станции на авто.

Мы едем с Лавром и боимся, потому что водитель автобуса летит, как дурак, рядом пропасть и тот самый, пресловутый, второй в мире каньон, типа Колорадо. И нам страшно. И уже вечер. И едем непонятно куда. Но нас встречают, как положено. Провожают в номер гостиницы. Дурмидор (вроде бы). Хоязин гостиницы Мило. Жена Весна, у них четверо детей.

с француженкой Магали

Мы заходим в номер, и выпиваем водки. Очень устали. Падаем спать. На следующий день оказывается, что кормят нас в ресторане три раза в день совершенно бесплатно. Что бухло тоже бесплатно и сколько хочешь. И что ракия несравненная, вкусная, благословенная, не пьяная и пьяная одновременно. Очень веселая. И что еще не все приехали и мы живем в этом отеле еще сутки или двое, поджидая двух македонцев - Николу и Кристе, француженку Магали, черногорца Владо и Таню - вот и наш камп. Всего лишь семеро. Владо - лидер кампа.


А потом приезжает настоящий профессор чего-то там. И ему уже под 70 лет. А водит он русскую ниву с двумя передачами. И на двух машинах мы отправляемся в горы. 2000 метров над уровнем моря. Гора Беласица. Красотища такая, что дух захватывает. Дорога по дремучему лесу, заросшему всю гору.

почти семейный отдых

Мы выходим из машины, и я начинаю реветь. Плакать от восторга. Первый раз в жизни. Профессор, которые тоже всю это природу любит до невозможности, глядя на меня, растроганную, проникается ко мне и весь следующий день рассказывает чего-то про свою жизнь по-ихнему, по-черногорски. И я, ничего не понимая, хожу с ним гуляю и слушаю, слушаю, слушаю.  Просто прелесть.

над пропастью с облаками

По утрам мы пьем ракию и кофе, которое на печке нам варит Весна. Потом завтракаем, болтаем, расходимся порисовать. С утра хорошо еще налить в бутылки воды, чтобы потом, после обеда, нагревшейся на солнце кристально чистой водой помыться где-нибудь на краю обрыва. Птички поют, а я вся такая голая, чистая, прекрасная...

А ночью там мерцает воздух от множества светлячков. И такого я тоже никогда не видела.

художниковские боты

А Лаврищев меня учит немножко рисовать. И одну стоящую картинку я таки привезла оттуда. На антресолях у маман до сих пор она лежит.

А по вечерам мы травим анекдоты на английском и русском. И я проржавшись, перевожу им туда и обратно.

А Милэ возит нас на машине со всей семьей по горам и долам, мы лазим и ходим, это непросто, но в такой красоте. В такой красотище. И все так как во сне! Как в сказке.

И вечером холодает. А ночью такая роса, что кроссовки к утру мокрые.

ракия

 

Еще мы едем в горы, далеко, к одному монаху, батюшке. Данила. У него музей, посвященный нашему царю Николаю II. И на дверях его написано - НЕ КУРИ и НЕ ПСУЙ (то есть не ругайся матом). И глаза у батюшки Данила - светятся. Он просто необыкновенный. И я ему говорю, что он как святой. А он говорит, что это все очень непросто. И у него свое хозяйство, козы, он ставит ракию для туристов. А сам светится. Чудо.

А потом на Мишка, который с братом и его семьей едет на море в Будву, захватывает обратно в мерседесе на 8 мест, а по дороге мы чуть не улетаем в обрыв и прокалываем колесо. И мы ломаем одни домкрат, второй, а третий нам дарит какой-то по дороге.

будва

И мы останавливаемся в кэмпинге. И Лавр обгорает, матерится, обмазывается кефиром. Жутко ругается. А мне так жалко расставаться с Черногорией. И я обдумываю варианты, ну как бы остаться. Как бы. Как бы. Как бы. Ну хотя бы вернуться. Ну хоть разок.






Нет, не могу больше рассказывать. Это не передать. А потом оно все эти годы снится.

охотники. 8 утра. пьем до пьяна.

весь наш небольшой лагерь. утро.

очень раннее утро. облака, как река под ногами

озеро в горах. треугольники

горы, поля, луга, елки

над пропастью. рисую

наши домики на горе Беласица

 очень счастливая